Ведомости собрали самые типичные случаи нарушений и фальсификаций в Москве.

«Самая прозрачная за последние 20 лет избирательная кампания»

Председатель Центризбиркома Владимир Чуров назвал прошедшую парламентскую кампанию «самой прозрачной за последние 20 лет». Проверить это утверждение совсем не так просто, как кажется.

http://www.vedomosti.ru/politics/news/1462803/s_uchastka_menya_vykinuli

Первое, что приходит в голову, — сравнить официальные данные Центризбиркома (ЦИК) с данными наблюдателей: по закону каждый из них должен получить на руки копию протокола с результатами голосования. Если они совпадают с официальными — все в порядке, если нет — здесь может быть нарушение. «Ведомости» собрали и изучили копии протоколов по 319 московским участкам (всего их в Москве 3374). На этих участках было зарегистрировано примерно 0,7 млн человек, проголосовало примерно 0,4 млн, т. е. почти 10% москвичей, пришедших на эти выборы. Расхождения с официальными данными есть в 59 протоколах, т. е. примерно в 18%. Все эти расхождения, кроме одного случая, в пользу «Единой России» — ей могли приписать почти 13 000 голосов (точные цифры см. в таблице на стр. 12). Если экстраполировать эти данные на всю Москву, получится порядка 130 000 голосов — это примерно 3% москвичей, которые голосовали. А «Яблоко» — лидер по потерянным голосам — потеряло примерно 1%. Кардинально официальную картину не меняет.

Но как тогда объяснить анекдотические случаи? Например, в гимназии № 1507 (Теплый Стан) было три избирательных участка. На первом (№ 2257) за «Единую Россию» было отдано 18,1% голосов, на втором (№ 2258) — 24,85%, на третьем (№ 2259) — 53,5%. И никаких расхождений между официальными данными и копиями протоколов нет. И жалоб нет.

Можно предположить, что нарушения уже учтены в протоколах — ведь строчки «число бюллетеней, вброшенных за такую-то партию», в них нет, все бюллетени считаются в общей куче. Опрос наблюдателей такую возможность подтверждает.

Как подменяли

«В районе Марьино 65 участков. Мы набрали 65 человек коммунистов и их сторонников, написали заявления «даю согласие быть членом комиссии с правом решающего голоса от КПРФ». Сдали документы в территориальную избирательную комиссию (ТИК) Марьино и взяли у них расписку в получении, — рассказывает секретарь КПРФ по Юго-Восточному административному округу Раиса Колотева.

— У нас есть член ТИК с правом решающего голоса. ТИК назначил заседание на 8 ноября, чтобы утверждать людей. Он приехал. А ему говорят: мы вчера заседали и все утвердили. Он просит: дайте мне посмотреть, кого из наших вы утвердили. Утвердили, говорят, всех. Документы в сейфе, а ключ — у председателя. Дозвонились до председателя — тот говорит: документы в управе, потому что завис компьютер… Дальше стали поступать звонки от наших кандидатов в члены комиссий — комиссии уже работают, а наших людей туда не приглашают. Стали обзванивать эти участковые избирательные комиссии (УИК). Там отвечают, что от КПРФ у них другие люди… А этих людей мы вообще не знаем. После этого мы потребовали предъявить документы. И выяснили, что в 20 случаях произошла подмена. Причем подпись на документах похожа на подпись первого секретаря московского горкома КПРФ Рашкина, но подделанная. Уже на выборах наши люди подходили к подмененным наблюдателям от КПРФ, спрашивали: «Вы от КПРФ наблюдатель?» — «Нет, я от управы». А написано, что от КПРФ… Мы обратились с жалобой в Мосгоризбирком, там криминала не нашли. Направили документы в прокуратуру. Замглавы управы Марьино сказала, что любая экспертиза подтвердит, что подпись Рашкина подлинная«.

Как не пускали

На многих участках 4 декабря перед наблюдателями просто закрыли двери. В районе Лефортово на участки не могли попасть не только наблюдатели — кое-где не пускали даже членов комиссий с правом решающего голоса, вспоминает Павел Тарасов (КПРФ): «В 7.30 наблюдатели приехали, на участке № 1347 в ДК МЭИ все было заперто. Стучались во все двери, но безрезультатно. Там пандус есть — это зал, огромные окна, можно в окно постучать — и стучали. Вся комиссия просто как на ладони, все на тебя смотрят, все тебя видят, но никто не шевелится. Только в 7.50 удалось туда пройти. Они говорят: мы вообще никого не должны до 8 часов пускать. Когда мы прошли, выяснилось, для чего они это делали: все урны были опечатаны. Я хотел хотя бы через щель посмотреть и убедиться, что там ничего нет. Меня силой оттуда оттащили. Лично председатель УИК, и позднее присоединился один из членов ТИК. Повалили на пол, руку выкрутили. Заявление в УВД было написано, и в Следственный комитет я ездил. Пока подвижек нет».

На участках № 1353 и № 1350, по словам Тарасова, члены комиссии с правом решающего голоса смогли разглядеть через щели опечатанных урн: там уже лежали пачки бюллетеней. В обоих случаях возмутителей спокойствия немедленно удалили. На участке № 1351 обнаружили целую стопку бюллетеней за «Единую Россию» на столе председателя УИК. «Забрали ее, когда приехала милиция — оформили протокол. Но потом, видимо, на милицию надавили, заставили вернуть бюллетени избирательной комиссии. Там 45 бюллетеней было», — рассказывает Тарасов.

Как выгоняли

«Не давали ходить по участку свободно, грозились удалить, списки избирателей не показали, — вспоминает Татьяна, наблюдатель от “Яблока” на участке № 1658 в Братееве. — Урны с отведенных нам мест вообще были не видны. Наблюдатель от “Справедливой России” написала жалобу, положила ее на стол председателя. Та жалобу принять отказалась. Но урны переставила».

«Я отказалась ехать с переносной урной. Председатель наш, Жабин, сказал, что я обязана ему подчиняться. Раз не подчиняюсь, то он проводит голосование среди членов комиссии, тут все тетеньки подняли руки — что я исключаюсь», — рассказывает Нина Никулина, назначенная партией «Яблоко» в УИК № 1334 членом с совещательным голосом.

«Комиссия искала разные предлоги выманить нас с участка, даже предлагали отобедать за счет комиссии в соседнем ресторане, — подтверждает Владислав Крайнов, дежуривший на том же участке, № 1334, в качестве наблюдателя. — Но мы решили сидеть до победного. Я обратил внимание на подозрительную активность у одной из урн — там что-то долго делал молодой человек и член комиссии с правом решающего голоса от “Единой России” рядом терся. Подбегаю — и вижу, как этот молодой человек неуклюже пытается запихнуть толстую пачку бюллетеней в урну, а этот самый член комиссии своими собственными руками помогает ему ее туда пропихнуть. Я этого неизвестного мне молодого человека хватаю за руку, кричу: “Вброс!” Подбегает мой коллега из “Новой газеты”, но к этому времени основная пачка стараниями члена УИК туда провалилась. На всех инструктажах нам строго-настрого запретили прикасаться к бюллетеням — иначе сами потом окажемся фальсификаторами. Но два оставшихся бюллетеня мой коллега ухитрился прижать к избирательной урне своей папкой, а я даже успел их сфотографировать. Но в этот момент молодой человек начал убегать. Я с криком “Полиция!” побежал за ним, надо отдать должное: полицейские на улице его задержали. Тем временем эти два бюллетеня, которые в урну не провалились, кто-то положил на стол к секретарю. Пока я милицию вызывал и объяснения давал, они и вовсе исчезли. Естественно, никто из членов комиссии не знает куда. С участка меня выкинули, когда шел подсчет голосов. Я пытался сделать фото пачки бюллетеней — после вскрытия урн она была видна, по крайней мере до тех пор, пока председатель комиссии не кинулся все ворошить. Но молодого человека вроде бы задержали, и заявление в полицию я написал».

По данным секретаря Мосгоризбиркома Фаяса Халилулина, в день голосования со столичных участков удалили всего около 60 наблюдателей. Но член Мосгоризбиркома от КПРФ Наталья Романова говорит, что удаление часто просто не протоколировали: «Люди звонили и говорили, что больше не могут оставаться на участке, их вынуждают уйти».

Никулина оспорила свое удаление с участка в суде. Ее как члена комиссии с правом совещательного голоса удалить вообще не имели права, закон такой процедуры не предусматривает. Но ее сначала отстранили от работы, а когда пришло время считать бюллетени, просто выгнали. «Им не понравилось, что я разговариваю. Тут же проголосовали и дали мне решение: удалить. Позвали милиционера. Я спрашиваю: “На каком основании?” Милиционер говорит: “Для меня слово председателя комиссии — закон”. И четверо мужиков меня собрались выносить вместе со стулом». Лефортовский суд отказался удовлетворить жалобу Никулиной на действия УИК, не найдя в протоколе заседания комиссии упоминания о ее удалении.

Как считали

«Еще до начала подсчета голосов комиссия должна по спискам избирателей сосчитать, сколько человек проголосовало. Это сделали совершенно незаметно для наблюдателей, нам уже с чернового листочка цифру огласили, — вспоминает Анна Воронцова, наблюдатель от “Яблока” на участке № 2099. — Когда бюллетени высыпали из урны, в куче были заметны пачки свернутых бюллетеней — явный вброс. Но когда наш член комиссии с правом решающего голоса (они имеют право трогать бюллетени) их находила, остальные члены комиссии вырывали у нее пачку из рук и разбрасывали бюллетени по столу с криком: “Не видим никакой пачки!” Пересчитывали их одновременно человек десять, а потом назвали нам результат».

«Должны были заполнять большой протокол на стене — сколько избирателей в книгах, сколько бюллетеней погашено и т. д. Но нам сказали: “Мы не будем его заполнять, мы сейчас посчитаем и сделаем черновичок”, — рассказывает Анна, наблюдатель от “Яблока” в УИК № 92. — “Какой черновичок?” — спрашиваем. — “А мало ли что”, — отвечает председатель. Подсчитали, сколько не выдано бюллетеней, сумму я записала. Вывалили на стол бюллетени, разгребли по кучкам, стали считать, оказалось, что у нас почти 400 бюллетеней лишних. Мы удивились: как это? Председатель пошел пересчитывать, говорит, наверное, мы неправильно посчитали. На это мы ему ответили, что не могли ошибиться на 400 человек. Хотели пойти с ним, но он сказал, что удалит нас, если мы пойдем. Вернулся примерно через час, сказал, что в книгах на 300 больше. А невыданных бюллетеней — меньше (чтобы сошлось). Он так реагировал, как будто все всё понимают, взрослые люди собрались. Когда мне выдали итоговый протокол, там у “Яблока” было уже на 50 голосов меньше. Когда я спросила, почему так, мы же считали бюллетени, он ответил: хотите берите, хотите нет. Потом, когда я зашла на сайт ЦИК, я увидела, что у “Яблока” еще на 50 голосов меньше, у “Справедливой России” на 50 меньше, а у “Единой России” — на 100 больше».

«По нашим подсчетам, на участок пришли 1100-1200 человек. Но потом оказалось, что проголосовали 1668, — вспоминает адвокат Дмитрий Черный, бывший членом участковой комиссии с правом совещательного голоса от “Яблока” на участке № 1680. — Видимо, был вброс 400 с лишним голосов, но доказать мы этого не можем: конфигурация участка была такая, что мы не могли одновременно контролировать все урны и столы. Подсчитали бюллетени — оказалось, что у “Единой России” 721 голос (42,7%). Я понимал, что мы уже проиграли этот участок, потому что наша задача была — обеспечить честные выборы. Но решил получить протокол, мне заверили копию, я пошел спокойно домой. А утром проснулся в 11 часов и выяснил, что, оказывается, за “Единую Россию” проголосовали уже 912 человек (54,7%)».

«При подсчете голосов выяснилось, что куда-то пропали 200 бюллетеней, — вспоминает Дмитрий Сурнин, бывший наблюдателем от “Яблока” на участке № 1701. — Избиратели их получили, но в урну не бросили». Скорее всего, унесли, объяснили члены комиссии. Но, уверен Сурнин, исчезнувшие бюллетени всплыли на следующий день: согласно официальным результатам выборов, число проголосовавших увеличилось с 1121 человека (зафиксировано в выданных наблюдателям протоколах) до 1312. «Яблоко» и «Справедливая Россия» потеряли по 100 голосов, у «Единой России» добавилось 400. Вечером 4 декабря у нее было 24,2%, на следующий день оказалось 50,5%.

Бывало и еще проще. «Весь избирательный день прошел идеально, — рассказывает член УИК № 6 с правом совещательного голоса от “Яблока” Дмитрий Фиников. — А потом председатель Валентин Колбас не провел итоговое заседание комиссии, не выдал протоколы, а просто уехал. Документы из участка уносить не имели права без проведения итогового заседания. Зампредседателя комиссии несколько раз хотел забрать документы в ТИК, я ему не позволял. Но в итоге он увез документы в сопровождении сотрудников милиции». У Финикова есть фотографии бюллетеней в упаковках с указанием количества голосов, поданных за партии на этом участке: «Единая Россия» — 128, «Яблоко» — 134, КПРФ — 202, «Справедливая Россия» — 113. Но на сводной таблице в ТИК он увидел и сфотографировал другие цифры: «Единая Россия» — 515, «Яблоко» — 4, КПРФ — 29, «Справедливая Россия» — 83.

Как пересчитывали

Председатель УИК сдает протоколы и бюллетени в ТИК, там данные вводят в ГАС «Выборы» — общую электронную базу данных. Вот как это происходило в Даниловском районе. ТИК располагался на первом этаже местной управы. «Но люди, которые шли в ТИК, проходили мимо — на второй этаж управы, для консультаций, судя по всему, с людьми из управ, — рассказывает Андрей Коптев, член ТИК “Даниловский” с совещательным голосом от КПРФ. — Пять человек мы смогли отловить. Остальных не успели: после того как я проявил настойчивость и попросил спуститься со второго этажа председателя комиссии № 1701 и № 1702, меня оттуда попросили удалиться. После вход наверх был перекрыт сотрудниками полиции и пускали только председателей УИК и их секретарей».

«Ведомости» пытались получить от ТИК внятные разъяснения хотя бы тех расхождений, которые можно установить документально (официально — одно, а в копии протокола — другое). Но это оказалось непросто: телефоны комиссий не отвечали, либо на другом конце провода сообщали, что «Ведомости» не туда попали.

Поговорить удалось только с представителем ТИК Таганского района, куда входит УИК № 139, — там протокол, полученный наблюдателями от «Яблока», серьезно расходился с протоколом Мосгоризбиркома. В последнем у «Единой России» оказалось на 250 голосов больше, а у «Яблока» — на 200 меньше. По телефону председателя ТИК Риммы Бахтияровой ответила женщина, наотрез отказавшаяся назвать себя. «А о чем вы хотите поговорить?» — спросила она. Услышав вопрос про УИК № 139, женщина заволновалась: «А что 139-й? Там был пересчет. Мы приложили и старый протокол, и тот, что пересчитали. Повторный пересчет был в соответствии с законом. На протоколе стоит отметка, что он повторный. А у наблюдателей копии повторного протокола нет, потому что, извините, они разбежались все. Они должны были сидеть и ждать, а они разбежались сразу после закрытия участка. Им звонили, но никто не пришел». — «А почему вообще понадобился пересчет голосов?» — «А какие у вас полномочия меня спрашивать? Вот есть вышестоящая комиссия — Мосгоризбирком, она может разобраться в ситуации. И пусть разбирается».

Как разбирались

Мосгоризбирком уже отказался рассматривать по существу жалобу «Яблока» — перечень нарушений в ней занял более 284 страниц. «Яблоко» просило отложить подведение итогов выборов и провести пересчет. Мосгоризбирком сказал «нет», сославшись на то, что добиваться пересчета нужно было раньше, на участках, а он пересматривать результаты не имеет права. Аналогичный ответ получила партия и в ЦИК.

ЦИК никакой беды на этих выборах не видит. «Абсолютное большинство жалоб не подтверждается», — заявил на прошлой неделе зампред ЦИК Леонид Ивлев. Всего в комиссию, по его словам, поступило более 1600 обращений по поводу нарушений, 1476 рассмотрено. В итоге результаты голосования аннулированы на 21 избирательном участке (39 000 избирателей).

В суды тоже особо не пожалуешься. Москвичи, оспаривавшие результаты выборов, уже начали получать первые отказы. Лефортовский суд не стал рассматривать иск Черного (член комиссии с правом совещательного голоса от «Яблока») — он добивался отмены итогов голосования или хотя бы пересчета на своем участке. Черный не прописан в этом районе и не имеет права там голосовать, т. е. не обладает активным избирательным правом. А раз так, то и жаловаться на нарушение этого права он не может, говорится в определении суда. Аналогичным образом тот же суд ответил и Сурнину (наблюдатель от «Яблока»).

Где правда

Так сколько же набрала в Москве «Единая Россия»? Свою версию предлагает проект «Гражданин наблюдатель», его участники — наблюдатели от «Яблока» и КПРФ — самостоятельно подвели итоги выборов на 131 участке, где, как им кажется, было мало искажений. На этих участках за «Единую Россию» проголосовали 30,3% (официальный результат по Москве — 46,5%), рассказывает один из граждан-наблюдателей, политолог Дмитрий Орешкин.

Еще более низкий процент дают «Единой России» участки, оборудованные КОИБами — урнами с электронными сканерами бюллетеней. Фальсифицировать результаты на таких участках сложно, объясняет Орешкин: «Начальники КОИБов боятся — во-первых, туда нельзя впихнуть пачку бюллетеней, а во-вторых, он делает альтернативный электронный протокол, который ночью не перепишешь». В Москве с КОИБами работали девять ТИК, говорит Орешкин: в Зеленограде, Куркине, Строгине, Митине и Некрасовке. На этих территориях большая часть — 250 участков (более 400 000 избирателей) была оборудована КОИБами. Так вот там «Единая Россия» набрала 29,9% голосов, подсчитал Орешкин.